Сам автор упорно называет свою поэтическую работу повестью и отрицает какую-либо причастность этого произведения к жанрам вроде поэмы или баллады. «Ну, я же не поэт, — парирует Митрохин. — А, если стихи и случаются, то они именно случаются: случайно, по наитию и от вдохновения. А это вполне себе продуманная работа. Скоро отредактирую последнюю главу и представлю в виде отдельной книги…». Стоит отметить, что произведение написано полностью еще в 2021 году. Узкий круг работу видел. Но отвечает Митрохин знакомым всегда одно и то же. И все же, дело сдвинулось с мертвой точки: впервые первая глава произведения «Ещё раз о черте» предоставлена автором к открытой публикации…
Начало произведения можно прочесть тут.
Будильник, вялость, дня начало,
Зарядка и рассветный сплин.
Как жизнь? Да лучше не бывало!
За завтраком сижу один.
Черт – порождение дремоты,
В привычном русле жизнь идет,
Маршрутка, кабинет, заботы:
И шеф…полнейший идиот.
Заката солнца с интересом
Я дожидаюсь, чтоб понять:
Похмелье, или же реальность
Меня старались обуздать.
Себя делами занимаю,
Ведь труд — лекарственный всего,
Устав, я баню раскалю,
Видений нет — все хорошо.
Распаренный, совсем обычный,
Решил готовиться ко сну,
Ключ жизни начал бить привычный,
Так пару дней я провожу.
На третий день, уже под вечер,
На стук, я открываю дверь,
Черт на пороге: снова встреча –
Он стал повежливей теперь.
За визит поздний извинился,
Учтив был, попросил войти,
Войдя немного суетился,
«Прошу Создатель — сохрани!»
С такою мыслью в голове,
Держался с чертом я на равных,
«Зачем моя душа тебе?
Ведь много душ на свете славных» –
Чтоб не томиться ожиданьем,
Вопроса чёртова «в упор»,
«Чего за душу, мол желаю?»,
Я первым начал разговор.
Увы, но черт уже давно,
Торговым ремеслом владеет,
Он ждал вопроса моего,
А услыхав — стал посмелее:
«На стук меня ты не прогнал,
О деле сам заговорил,
Видать, ты часто вспоминал,
О пакте, что я предложил.
Дела со мной вести не грех,
Душа к блаженству — лучший курс!
Иконы лобызать — вот смех,
Рай в небе, а молиться тут.
В сто раз честнее я богов,
Они лишь могут обещать,
Страдал, молился — будь таков,
А я все сразу могу дать!»
Он улыбнулся, ожидая,
Какой вопрос еще задам:
«Как буду жить, не понимаю,
Когда свой дух тебе отдам?
Еще вот что меня волнует,
Куда я денусь, умерев?
С душой моей что дальше будет?» –
Сказал я в черта взгляд вперев.
На это мой вечерний гость
Подумал, закатив глаза,
Свои идеи собрал в горсть
И брякнул: «Нужно в небеса!».
Под руку подхватив меня,
Он быстро вывел на крыльцо:
«Летим к Луне, взаимен коня
Тебе я буду, и глупцом
Прошу, не будь — пока летим,
Не отпускай загривок мой,
Пусть страшно будет до седин,
Не бойся, парень. Черт с тобой!»
Хотя и слаб был аргумент,
Свой скальп склонил я пред судьбой,
Я колебался лишь момент…
Он топнул по земле ногой
И мы взлетели, прямо ввысь,
Всё выше и быстрей полёт,
В ракету с чертом мы слились,
Ослеп я, онемел мой рот,
Лишен чувствительности рук,
Сам не пойму, куда лечу,
«Я ж не Вакула, после мук
Жену себе не получу» –
Вдруг понял я, цены не зная
Я влез в аферу с демоном
И очевидно — проиграю:
Игра с лукавым — лохотрон.
Но тут дышаться стало легче,
Глаза прозрели, слух пришел,
Мы в космосе! Я в черта крепче
Еще вцепиться предпочел.
Гляжу: а близко уж Луна,
Еще чуть-чуть и прилетим.
«А ночью холодно ведь там» –
Я где-то вспомнил, что учил.
Подумал было: может черт,
На шубу хочет дух махнуть,
Но понял, что такой расчет,
Довольно прост, но сложен путь
От Земли прямо на Луну.
Проще бы к северу слетать,
«Но где взять шубу, не пойму?» –
Над этим стал я размышлять.
Но не ждала тут западня,
Мы хлопнулись на пыль луны,
И скажу честно, без вранья:
Меха мне были не нужны.
В бермудах, майке и без тапок,
Я был как будто на Земле,
Не холодно, а воздух сладок,
Жить можно тут, вполне себе.
«Кого ты больше уважаешь
Средь грандиознейших людей?
Нейрон, Гораций как считаешь,
Кто больший свет твоих очень?» –
Черт это брякнул между делом,
Тем самым он давал понять,
Что ему даже надоело,
Меня и дальше удивлять:
«Меняли душу на блаженство,
На наивысший в мире дар,
Без всякой толики кокетства,
Без примененья страшных чар
Веками люди! Не стесняясь,
Что их осудят наверху.
Со мой раз сделку заключаешь,
Забудь про эту чепуху.
Тебе ничто не угрожает,
Когда за духом черт стоит,
Ведь черт — богов не уважает,
И он своих людей хранит»
Тут мы махнули в одну пропасть,
Которых много на Луне,
И не поверите — вот новость(!) –
Мы очутились во дворе.
Такая милая усадьба,
Все с шиком, за окном сады.
И я стою уж в барском платье,
И…Пушкин! Черт к нему на «ты».
«Ох здравствуй мой старинный друг!»-
Поэт с лукавым: вот так новость!
Позвал он сразу лучших слуг,
Меня переполняла гордость:
Да разве можно в это верить?
Кумир, надежда, монумент,
В свой дом мне растворяет двери.
Судьбы отменный комплимент!
Как гостя званного пригрели,
Меня — сон это или явь?
Мы с братом-Пушкиным глядели,
Концерт, что звезд давал состав,
Артисты были разных лет,
Даже великий Майкл Джексон,
(С ним подружился здесь поэт)
«Он тоже подписал ваш вексель?» –
Тогда спросил я удивляясь,
«Ага, – кивнул поэт с улыбкой, –
В известности певец купаясь,
Собой доволен был не шибко.
Но он отдал вовсе не душу,
За свой покой и тихий мир,
И за здоровье, занедужив,
Он отдал славу, как мундир,
Который больше не наденет,
Теперь же тихонько живет,
Здоровье и богатство ценит,
Концерты нам порой дает,
А в вашем мире поп-король,
Отныне мальчик белокурый,
Такую сам занять он роль,
В семье значительной фигуры,
Решил. И черт ему все дал,
Оставив память о былом,
Чтоб малый жизнь не забывал,
Уже живя в теле ином…»
«Как же родители мальчонки,
Пошли на эту сделку с чертом?» –
Спросил я – «только ведь подонки
Продукт будто второго сорта,
Оставят дух родного сына
На сделку гадкую пойдя,
И жизнь кровиночки задвинут,
Фактически, ее крадя!»
Со мною был поэт согласен,
У черта он и сам спросил,
Как ход дел должен быть ужасен
Чтобы родитель уступил.
«Как рассказал мне друг лукавый,
Пришел он к роженице в час,
Когда врачишка один бравый,
Оставил без надежды в раз,
Мать, что так долго ожидала,
Ребенка, а сложилось так,
Что девять месяцев мечтала,
Зазря: плод не спасти ее никак.
Тогда-то и взмолилась баба,
Ко всем богам и всем чертям,
Она была бы просто рада,
Родись сын вопреки смертям,
Живым и вовсе невредимым,
Или больным, но излечимым,
Он был бы для нее как стимул,
Был бы желанным и любимым,
Зажили бы – храня семью!
Тогда-то и явился черт,
Сыграл со смертью он вничью,
Ввинтив в круг жизни поворот:
Смерть душу чада прибрала,
Врачи же тело откачали,
И из-под чертова крыла,
Исчезли сразу две печали:
И поп-король и горе-мать,
Все получили что хотели.
И вместе век свой коротать,
Будут достигнув нужной цели.»
Так объяснил мне Александр,
Задумчиво смотря на Майкла,
(Тот сдержан был и дифирамбы,
Пел жизни, стоя на лужайке…)
Что дальше? Игры и вино!
Черт дамам время уделял,
Не жизнь — забавное кино,
Поэт меня гулять позвал.
Как будто старые друзья,
Мы шли под ручку по аллее,
«Брат Пушкин, полагаю я
О проданной душе жалеешь?» –
Хмель в голове располагал,
К такому тону с Александром,
Поэт быстрее зашагал,
Заговорил почти что с жаром:
«Как дядя самых честных правил,
И вечно молодой повеса,
Скажу что дух я свой оставил,
Бесцельно, ради интереса.
Мне было жгуче-любопытно,
Как можно жить одним умом,
За ряд поступков было стыдно,
Но было стыдно лишь потом.
Всю жизнь я чтил порывы сердца,
Холодный разум предавал,
Я прожил век крутого перца,
Но это поздно осознал.
Явился черт ко мне нежданно,
Дремал в кибитке я тогда,
Был рад ему я несказанно,
То были крайние года.
За лето до грядущей смерти,
Я сделку с бесом заключил,
И хитрецы же эти черти –
В те дни судьбу я не хвалил.
Разлад с супругой и интриги,
Финансов нет, одни долги,
Чурался я тогда религий,
И вот: сошлись наши пути.
У черта попросил я вечность,
Шагать хотел я сквозь века,
И отдал душу. Вот беспечность,
Не смог предусмотреть тогда
Что вечно жить меня оставит,
Лукавый лишь в умах людей,
Меня же он сюда отправит,
В дворец знакомых мне князей.
Поставив подпись в договоре,
О доле я своей узнал,
Свою я оду к Мельпомене,
В тот день как раз и написал.
Подкол в контракте? Не убудет,
Побита вечность: сквозь года,
Я жив! А триумфаторов не судят,
Нас заметают без суда…
Тебе скажу я напоследок,
Предусмотри любой момент,
Бойся ты чертовых проделок,
Читай пристрастно документ!
Свой дух отдать не торопись,
Больших чудес не ожидая,
В уме прикинуть не ленись,
Насколько надобность такая»
Свои потрогав бакенбарды,
Поэт мне хитро подмигнул:
«Теперь сыграем может в нарды?
Само собой с «джикоби рул»…»
